же не видели, чтобы кто-нибудь уволился сразу после концерта? Значит, юмор воспринимается хорошо. Смеются все. Смеется и тот, в кого вы пустили свой жуткий заряд. Когда у людей стальные нервы, когда он уже себе выбил жилье, прогрессивку и шифер на дачу, вы его хотите сокрушить своим куплетом?

Да, так мы насчет куплетов... Нет, подождите, насчет чего же мы?.. Боюсь, что мы насчет билетов... Да... Так с билетами такая же история... Они хотят на Рихтера, на которого хотят все, и они не хотят на тот хор, который дал такой осадок уникальному зданию нашей филармонии, где когда-то была биржа, а теперь они с таким же успехом там поют и требуют в гостинице десять люксов, хотя получили три братские могилы по пятнадцать коек.

Но тот хор должен же кто-то слушать, если он уже поет? У них же не хватает родственников во всех городах. Так мы нагружаем. И это правильно. Что значит, ты не хочешь идти на концерт? Что же, будет пустой зал, а ты будешь валять дурака в садике с девочкой? Сиди в тепле, смотри, как люди поют.

У нас тоже есть такой театр – с большими спектаклями, с потрясающими актерами, с огромными режиссерами, но без публики. И они работают. И не надо им мешать.

Мы, куплетисты-чечеточники, поняли, что при современном

развитии

искусства

настоящий театр в зрителях не нуждается. Главное – решить внутренние проблемы, а их еще есть у них. И очень правильно, что каждый коллектив на гастроли привозит нам те вещи, которые у нас идут. Три «Дяди Вани», четыре «Гибели эскадры» для города с небольшим населением – это очень интересно.

Летом, в жару, в закрытом помещении – это хорошо, хотя у нас есть один умник, который считает, что если он уже посмотрел пьесу, то хватит, ему неинтересно посмотреть, как на эту пьесу посмотрит новый режиссер. Ничего, мы будем с ним бороться, хотя он живуч.

А теперь, слава богу, все поют. Из-за поэтов-песенников в трамваях не протолкнуться. И правильно. Размножается то, что приспособилось. Зачем думать, говорить, страдать, когда лучше петь, а еще лучше об этом танцевать. Зачем острить, напрягаться, раскусывать намеки – это уже будет не отдых, это уже будет не воскресенье. А в песне слов почти не разобрать. Ля-ля-ля. Мурлычем и мы, бывшие куплетисты-затейники, чьи головы до сих пор полны острот, намеков, цирковых реприз, куплетов с чечеткой, Шульженкой, Плевицкой, Козиным, Виноградовым – всем тем, что сейчас зовется «ретро», а раньше называлось «наша жизнь».

Наше ретро вам уже не понять. Это совсем сзади. Но мы вспоминаем – здесь, за домино, на теплом тротуаре, под сильной лампой, этим чудным летом.

Потому что театр начинается с крючка, крючок – с промышленности, так что не осталось людей, которые бы не разбирались в этих проблемах.

Вот и мы захотели поделиться своими мыслями. Если нам кто-то возразит – мы с ним согласимся. Если с нами кто-то согласится – мы с ним поспорим. Мы делимся мыслями. Если что-то не так – берите наши мысли и делите их сами.

XX