остался.

Сейчас я в санчасти. Такое впечатление, что на меня, Люся, сто комаров село и их

всех на мне прихлопнули.

Нет, Люся, врача здесь нету, только священник. Люся, теперь в тюрьме новая

традиция: не лечат, а сразу отпевают. Был бы врач, он бы мне хоть какую таблетку

дал, а этот протянул крест, я хотел куснуть, а это, оказывается, для поцелуя. И

главное, тоже торопится: я еще жив, а он: "Господи, прими душу раба твоего

усопшего..."

Я говорю: "Батюшка, жив я еще", он говорит: "Молитва длинная, когда дочитаю -

усопнешь!" Ладно, Люся, я глаза закрою, пусть отдохнет.

Алло, Люся, это я! Похоронили, представляешь, сволочи! Я глаза закрыл, заснул,

просыпаюсь - в могиле! А ты-то как? Врач приходил? И что сказал? Если еще раз

дверь не откроешь, он не придет. Гордый какой! Скажи ему: пусть возьмет бинокль,

а ты ему в окно язык покажешь! А я тебе говорю: он обязан, он клятву Гиппократу

давал! Это такой авторитет, Люся. Он кого хочешь под землей найдет!

Алло, Люся, это я! Представляешь, только про Гиппократа заикнулся - уже

откапывают! Говорят о чем-то... Люсь, они почку хотят мою забрать! Не отдам!

Сейчас только гроб откроют, скажу: вы не имеете права!

Алло, Люся, представляешь, я им сказал: "Вы не имеете права", они в обморок

упали! Нет, Люсь, если с людьми по-человечески - они понимают. Вот лежат

сейчас... молодые, в школе-то, наверное, учились плохо, а без образования сейчас

куда - только в могильщики, а с образованием - только в покойники! Алло, Люся, а

ты что молчишь? Плачешь? Ну, не плачь, я скоро приду!