оказалось, «друзья-продавцы» – это ещё полбеды.
Достаточно завести их в каждой лавке, и свобода выбора практически обеспечена.
С «друзьями-хозяевами» дела обстояли несколько замороченнее. Немного упрощало
ситуацию то, что владельцы магазинов, ресторанов, кофеен, как богатые люди, в
отличие от продавцов, так активно в друзья не навязывались, хотя иностранцев
тоже не сторонились, по имущественному, вероятно, цензу. Любой европеец ведь
здесь был просто богачом, а богачи всего мира, как, впрочем, и пролетарии,
склонны к объединению. В отличие от продавцов, хозяева действительно, так или
иначе, становились если не друзьями, то просто знакомыми. Куда деться, город-то
маленький. Я знал их погоняла, они мое, и мы периодически сталкивались в барах,
ресторанчиках, на дискотеках, а то и вовсе совместно проводили время, ужиная или
попивая пиво. Загвоздка была в том, что, по всем местным понятиям, друг не
может продавать что-либо другу, закон гостеприимства обязывал его всем угостить
или все подарить. Поэтому, заходя в лавку к «другу» за сигаретами, я первое
время никак не мог сообразить, почему в момент расчета он чувствовал себя
как-то неловко, вяло отказывался от денег и постоянно пытался насовать мне в
карманы всякую мелочевку типа спичек, конфет или календарика. Для решения этой
на первый взгляд неразрешимой проблемы здесь, оказывается, действовала веками
отработанная система продавцов или уличных мальчишек. Продавец – не хозяин, он
может и должен брать деньги с любого, вне зависимости от его отношений с
боссом. Тут все понятно. А где продавца не имелось, на помощь приходили уличные
мальчишки. За небольшую копеечку они с удовольствием бегали за сигаретами,
водой, мороженым, колой и тому подобным, ограждая двоих уважаемых людей от
мелочных денежных отношений. Вознаграждение за это было честно заработанными
деньгами, называемое «амуля», а не позорно выпрошенный «бакшиш», и являлось
предметом мужской гордости.
Кстати, опять же, насчет денег. Как выяснилось позже,
понятие цены в этом чудном для нас мире не существовало вовсе. «Видишь ли,
Эб, – как-то однажды поведал мне владелец сети ювелирных магазинов. –
Цены как таковой нет. Никто ведь не может знать, что, сколько и когда стоит.
Как оценить, например, глоток воды? Он порой равен в пустыне человеческой
жизни, которая, в свою очередь, бесценна по сравнению
со всеми богатствами, а
иногда вода не стоит ничего. Так же и золото. Поэтому цена – это некоторая
абстрактная сумма, которая рождается в голове продавца, когда он смотрит на
покупателя. Общаясь на базаре, люди практически объясняют друг другу, насколько
им необходим тот или иной предмет, и за сколько сейчас его готовы уступить.
Зайди в другой раз, и все будет по-иному».
Я сразу вспомнил, как действительно однажды один из
многочисленных «мудиков» пытался продать