теням облаков подобны наслаждения, сновидению подо-

бен круг детей, друзей, слуг и женщин.

Сколько на свете разных путей, разных богов,

разных наставников, разных обрядов, разных одежд,

разных украшений, и все это вместе — одна майя.

Как две щепки встречаются в великом океане и,

встретившись, расходятся, так встречаются и люди.

Словно встреча на дороге — наша жизнь с же-

ной и близкими.

Жизнь наша — словно мираж, исчезающий во

мгновенье; зная это, сходись с добрыми людьми ради

добродетели и благополучия.

Разрушение — удел тела, счастье — обитель не-

счастья, встреча

связана с разлукой. Непрочно все воз-

никшее!

Тень облака, привязанность злодея, свежие

зерна, женщины, юность и богатство недолго радуют

нас.

Кто я? Кто ты? Что этот мир? Кто и зачем

творит это зло? Один приходит в мир, другой уходит.

Вся жизнь — цепь мгновенных перемен.

Здесь ничего нет, и там ничего нет; куда я ни

пойду, нигде ничего нет. Поразмыслив, я вижу, что в

мире ничего нет, кроме познания самого себя ничего нет.

Брахман, духовный по природе, неделим, лишен

частей, бестелесен — лишь ради нужд поклоняющихся

приписывают ему образы.

Ни науки, ни учитель не помогут постичь выс-

шее существо — лишь самому можно постичь его.

Нет конца познанию, а жизнь скоротечна Так

не лучше ли, оставив сети наук, предаться размышле-

ниям о высшей истине-?

Сновидению подобен мир, полный привязанно-

сти и отвращения. Ослепленному он кажется действи-

тельностью, просвещенному — обманом.

Взирай на мир, как на пустоту, освободись от

сознания своего «я», — и ты победишь смерть.

Для ослепленного страстью весь мир — одни

женщины, для просвещенного весь мир — Брахман.

В ослепленье говорят поэты о смерти. Обман —

вот как я называю смерть, не обман — вот как я называю

бессмертие.

Кто видит во всех существах единую непрехо-

дящую сущность, кто видит в раздельных нераздельное,

тот наделен благим знанием. Кто видит во всех сущест-

вах многообразие и раздельность, знание того ослепле-

но страстью Кто, не заботясь о причине и не постигая

сущности, привязан к одному, словно ко всеобщему, зна-

ние того темно.

Кто постиг неразрушимое, вечное, изначальное,

непреходящее — как может тот убивать или понуждать

к убийству?

И бессмертие, и смерть обитают в нашем теле -

смерть приходит от заблуждения, бессмертие приходит

от добра.

Кто думает, что знает Брахмана, тот не знает

его; кто думает, что не знает его, — тот знает.

«Я», «мое» — вот семя мирского