бытия. Когда

нет ни меня, ни моего, бытие угасает. Без семени нет

рождения, как нет огня без топлива.

Как реки, лишившись своих имен и образов,

вливаются в океан, так просвещенный,

освободившись

от имени и образа, сливается с высшим божественным

существом.

Что здесь, то и там; что там, то и здесь. Кто

видит в мире множественность, тот идет от смерти к

смерти.

Разве станет печалиться тот, кто во всех разроз-

ненных существах видит единое начало?

Тот истинно видит, кто видит высшего

влады-

ку, равно пребывающего во всех существах и не гибну-

щего с их гибелью

Вера освободит тебя и уведет за пределы смерти.

Кто видит в себе все существа и себя во всех

существах, тот не отвращается от своего состояния. От-

куда придут ослепление и печаль к видящему единство,

к знающему, что все существа — одно с ним самим?

Бог — в воде, бог — в равнине, бог — в верши-

не горы, бог — в пылающем огне, бог — повсюду

Нет ничего отличного от Брахмана. Если что-

либо кажется иным, чем Брахман, это мираж

Поистине, Брахман это бессмертие, Брахман —

впереди, Брахман — позади, Брахман — справа и слева,

он простирается вниз и вверх, он — все сущее, он —

величайший.

«Я — Брахман» — вот верный путь просвещен-

ных к освобождению. «Мое» и «не мое» — - таковы два

пути путь уз и путь освобождения.

Брахман — блаженство. Ибо, поистине, сущест-

ва рождаются от блаженства, рожденные, они живут

блаженством; умирая, они вступают в блаженство.

Все, что существует в этом мире, погружено в

высшее существо.

В жизни есть «я» и Брахман, после смерти —

один Брахман.

Ничто нигде и никогда не рождается и не уми-

рает — то Брахман являет образы мира.

Брахман есть Атман.

В Атмане все становится единым.

Одну и ту же нить продевают сквозь золото,

жемчуг, кораллы, глину Один Атман пребывает в ко-

ровах, лошадях и людях, слонах и газелях, червях и

насекомых.

Меньше малого, больше великого скрыт Атман

в сердце каждого существа.

Вот мой Атман в сердце — меньший, чем зерно

риса, чем ячменное зерно, чем горчичное семя, чем про-

сяное зерно, чем ядро просяного зерна. Вот мой Атман

в сердце — больший, чем земля, больший, чем воздуш-

ное пространство, чем небо, чем все миры.

«Не это! Не это!» — так определяется Атман.

Он непостижим, ибо