(ок. 350 — 407 гг.)

архиепископ Константинопольский,

богослов, оратор

Разве ты не знаешь, что настоящая жизнь есть путешествие? Разве ты — гражданин? Ты —

путник. (…) Не говорите: у меня такой‑то город, а у меня такой‑то. Ни у кого нет города; город — горе [на небесах]; а настоящее есть путь. И мы путешествуем каждый день, пока движется природа. [758]

Любовь не знает насыщения, но, постоянно наслаждаясь любимыми, более и более воспламеняется. [759]

Если уж помнить грехи, то помнить должно только свои. [760]

Где бы ты ни был, молись. Ты — храм Божий: не ищи же места; нужно только душевное расположение. [761]

Грех не в нашей природе; мы сподоблены воли и свободы. Ты — мытарь? Можешь сделаться евангелистом. Ты — богохульник? Можешь сделаться апостолом. Ты — разбойник? Можешь приобрести рай. (…) Нет такого греха, который не изглаживался бы покаянием. [762]

Многие приходят в церковь, произносят тысячи стихов молитвы, и выходят, не зная, что говорили они; уста их движутся, а слух не слышит. Ты сам не слышишь своей молитвы: как же ты хочешь, чтобы Бог услышал твою молитву? [763]

Как раны, открытые и часто подвергающиеся влиянию холодного воздуха, делаются более жестокими, так и душа согрешившая становится более бесстыдною, если пред многими обличается в том, в чем она согрешила. (…) Не прибавляй же раны к ранам, объявляя согрешившего, но делай увещевание без свидетелей. [764]

Как доброе дело — помнить о своих грехах, так доброе же дело — забывать о своих добрых делах. [765]

Не вспоминай о своих добрых делах, чтобы помнил о них Бог. [766]

Разве Церковь — в стенах? Церковь — во множестве верующих. [767]

Не думаю, чтоб в среде священников было много спасающихся; напротив — гораздо больше погибающих, и именно потому, что это дело требует великой души. [768]

Если бы все стремились к архиерейству, как к обязанности заботиться о других, то никто не решился бы скоро принять его. А то мы гоняемся за ним так же точно, как за мирскими должностями.

(…) Чтобы достигнуть почестей у людей, мы погибаем пред очами Божиими. [769]

Народ составляют святые, а не толпа народа. [770]

Какая это слава, если она заставляет искать чести от низших (…)? Честь состоит в том, чтобы пользоваться славою от высших. [771]

Человек (…) может сделаться и ангелом, и зверем. [772]

Завидующий не может не быть и клеветником. [773]

Мы обращаемся к оскорбителям как бы к каким великим людям, когда говорим: ты кто, что оскорбляешь? (…) А следовало бы говорить, напротив: ты оскорбляешь? — оскорбляй; ведь ты — ничто. Скорее к тем, которые не наносят