он дал дерзость, а покаянию — стыд. [788]

Ты грешишь? Не отчаивайся;

(…) и если каждый день согрешишь, каждый день кайся. (…) Для божественного милосердия меры нет. (…) Твоя злоба, какова бы она ни была, есть злоба человеческая, а человеколюбие Божие неизреченно. [789]

Для любящего довольно и той награды, чтобы любить, кого любит. [790]

Не вино зло, (…) а пьянство. [791]

[Корыстолюбец] бережет свое, как чужое. [792]

Ты здесь [на земле] странник и пришелец; твое Отечество на небесах. [793]

Что

же такое смерть? То же, что снятие одежды: тело, подобно одежде, облекает душу, и мы через смерть слагаем его с себя на краткое время, чтобы опять получить его в светлейшем виде. Что такое смерть? Временное путешествие, сон, который дольше обыкновенного. [794]

Не плачь об умершем, но плачь о живущем во грехах. [795]

Лишился ли ты чего? Не скорби — этим нисколько не пособишь. Согрешил? Скорби — это полезно. [796]

Не говорим, будто все зло оттого, что едим и пьем: не от этого оно, а от нашей беспечности и жадности. Диавол не ел и не пил — а пал; а Павел ел и пил — и взошел на небо. [797]

Не странно ли признавать небо гораздо лучшим земли, а переселившихся туда — оплакивать? [798]

Время уныния не то, когда мы терпим зло, но когда делаем зло. Мы же извратили порядок и перемешали времена; делая множество зла, мы не сокрушаемся и на короткое время, а если от кого‑нибудь потерпим хотя малое зло, падаем духом, безумствуем, спешим отказаться и избавиться от жизни. [799]

Вступать или не вступать в брак — зависит от нас; а то, что последует за браком, уже не в нашей власти, но волею или неволею нужно переносить рабство. [800]

Иное — судия, иное — податель милостыни. Милостыня потому так и называется, что мы подаем ее и недостойным. [801]

Если можно сказать нечто странное, то (…) душа спящего как бы спит, а у умершего, напротив, бодрствует. [802]

Награда тебе будет больше, когда ты станешь делать должное, не надеясь на награды. [803]

Настоящее — театр; здешние предметы — обманчивая внешность, и богатство, и бедность, и власть, и подвластность, и тому подобное; а когда окончится этот день и наступит та страшная ночь, или лучше — день: ночь для грешников, а день для праведников; когда закроется театр (…), обманчивые виды будут отброшены; (…) и как здесь, по окончании театра, иной из сидевших вверху, увидев в театральном философе медника, говорит: э, не был ли этот в театре философом? — а теперь вижу его медником; этот не был ли там царем? — а здесь вижу в нем какого‑то низкого человека; (…) так будет и там. [804]

Мы не так скорбим,