о тирании Нерона и Тиберия, однако настоящая тирания — это тирания вашего ближнего.

Нации соприкасаются своими вершинами.

Парламент — всего лишь большое собрание более или менее ленивых людей.

Писатели, как и зубы, бывают передними и коренными.

Самая большая ошибка — пытаться быть

приятнее, чем ты есть.

Хорошо не иметь пороков, но плохо не иметь искушений.

Часто говорят, что воображение правит людьми. Но вернее было бы сказать, что людьми правит недостаток воображения.

Самое высшее наслаждение — сделать то, чего, по мнению других, вы не можете сделать.

(1770—1850 гг.)

поэт‑романтик

Добродетели, утешающие, целящие и дарующие блаженство, стелются в ногах у человека, как цветы.

Лучшая часть жизни праведного человека — это его небольшие, безымянные и всеми позабытые поступки, вызванные любовью и добротой.

Мудрость многократно ближе к нам, когда мы склоняемся в смирении, чем когда парим в облаках.

(1825—1895 гг.)

ученый‑естествоиспытатель

Каждое из наших самых прочных убеждений может быть опрокинуто или,

во всяком случае, изменено дальнейшими успехами знания.

Я слишком большой скептик, чтобы отрицать возможность чего бы то ни было.

Всякая истина рождается как ересь и умирает как предрассудок.

Вечная трагедия науки: уродливые факты убивают красивые гипотезы.

(1792—1871 гг.)

астроном

Книги открывают перед человеком неведомые миры.

(1809—1898 гг.)

государственный деятель и писатель

Алкоголизм делает больше опустошения, чем три исторических бича вместе взятые: голод, чума и война.

Распорядиться своим имуществом достойно нужно еще при жизни.

Человек живет на земле не только ради своего собственного счастья. Он должен понять великий закон человечности.

Человек, оставляющий деньги своим наследникам, не проявляет никакого милосердия: у него просто нет другого выхода.

Главный принцип моей внешней политики — хорошее правление внутри страны.

(1756—1836 гг.)

писатель

Самое важное свойство для физического здоровья представляет бодрость духа. Упадок духа сродни смерти.

(1811—1896 гг.)

ученый‑физик

Истинная наука не знает ни симпатий, ни антипатий: единственная цель ее — истина.

(1778—1830 гг.)

философ, публицист и критик

Без помощи предубеждений и обычаев я бы заблудился даже в собственной комнате.

Говоря правду женщинам, которые в самом деле красивы, мы учимся льстить остальным.

Даже если мир ни на что другое

не годен, это все же прекрасный предмет для рассуждений.

Дефо говорит, что в его время нашлась бы сотня тысяч отважных