людей по природе свойственно подчиняться не чувству стыда, а страху и воздерживаться от дурного не потому, что это позорно, но опасаясь мести.^[159]

Страсть (…) уступает не рассуждениям, а насилию.^[160]

Врачами становятся не по руководствам.^[161]

Рука есть орудие орудий.^[162]

Принять за исходную посылку ложь и принять за исходную посылку невозможное — не одно и то же. Из невозможной предпосылки следует невозможное заключение.^[163]

[Из всех животных] только человек (…) способен смеяться.^[164]

Из ложных посылок можно вывести истинное заключение.^[165]

Человек по природе своей есть существо политическое.^[166]

Человек есть существо общественное в большей степени, нежели пчелы и всякого рода стадные животные.^[167]

Тот, кто в силу своей природы (…) живет вне государства, (…) либо животное, либо божество.^[168]

Раб — некая одушевленная собственность.^[169]

Одно мужество свойственно начальнику, другое — слуге.^[170]

К тому, что составляет предмет владения очень большого числа людей, прилагается наименьшая забота.^[171]

При общности имущества для благородной

щедрости (…) не будет места, и никто не будет в состоянии проявить ее на деле, так как щедрость сказывается именно при возможности распоряжаться своим добром.^[172]

Бедность — источник возмущений и преступлений.^[173]

Если исправление закона является незначительным улучшением, (…) не столько будет пользы от изменения закона, сколько вреда, если появится привычка не повиноваться существующему порядку. (…) Легкомысленно менять существующие законы на другие, новые — значит ослаблять силу закона.^[174]

В чем разница: правят ли женщины, или должностные лица управляются женщинами? Результат получается один и тот же.^[175]

Покупающие власть за деньги привыкают извлекать из нее прибыль.^[176]

Государство есть совокупность граждан.^[177]

Толпа о многих вещах судит лучше, нежели один человек, кто бы он ни был.^[178]

Средний достаток (…) всего лучше. (…) Трудно следовать доводам разума человеку (…) сверхсильному, сверхзнатному, сверхбогатому или наоборот, человеку сверхбедному, сверхслабому, сверхуниженному.^[179]

Одни не способны властвовать и умеют подчиняться только той власти, которая имеется у господ над рабами; другие же не способны подчиняться

никакой власти, а властвовать умеют только так, как властвуют господа над рабами.^[180]

Те государства имеют хороший строй, где средние (…) сильнее обеих крайностей или по крайней мере каждой из них в отдельности.^[181]

Государственный строй губит скорее алчность богатых, нежели простого народа.^[182]

Внутренние распри [в государстве] возникают не по причине мелочей, но из мелочей.^[183]

Распри среди знатных приходится расхлебывать всему государству.^[184]

Общий страх объединяет и злейших врагов.^[185]

[Прежде] демагоги [вожди народа] были из среды полководцев (…), теперь же (…) демагогами становятся те, кто умеет красно говорить.^[186]

Олигархия разрушается (…), когда в ней образуется другая олигархия.^[187]