поступках и не нуждается ни в обилии слов, ни в обилии знаний.

Справедливого человека цени больше, чем родного.

Лучше сражаться среди немногих хороших людей против множества дурных, чем среди множества дурных против немногих хороших.

Сдержанность нужнее тем, кто слышит о себе дурное, нежели тем, в кого бросают камнями.

Как ржавчина съедает железо, так завистников — их собственный нрав.

Лучше достаться стервятникам, чем попасть к льстецам. Те пожирают

мертвых, а эти — живых.

Удовольствиями пользоваться можно по праву только после трудов, а не прежде них.

Сходиться нужно с теми женщинами, которые сами за это будут благодарны.

Мудрец женится, чтобы иметь детей, притом от самых красивых женщин; он не будет избегать и любовных связей — ибо только мудрец знает, кого стоит любить.

Апеллес

(2‑я пол. IV в. до н.э.)

живописец, придворный художник Александра Македонского

Законченные работы он [Апеллес] выставлял в открытой беседке и сам, скрываясь за картиной, выслушивал замечания проходящих, так как считал народ более внимательным судьей, чем самого себя. Однажды, говорят, зритель‑сапожник отметил, что на сапоге изображено с внутренней стороны одной петлей меньше должного. На следующий день, возгордившись тем, что указанное им упущение исправлено, сапожник стал изощряться об изображении ноги. Тогда разгневанный художник вышел из укрытия и воскликнул: «Сапожник, суди не выше сапога».^[96]

Аристипп Киренский

(ок. 435 — после 366 гг. до н.э.)

философ, основатель школы киренаиков

Я везде чужеземец.^[97]

Ни в коем случае я не ставлю себя в число тех, которые хотят властвовать. Трудное дело — добывать для себя самого что нужно; но лишь совершенный безумец (…) может, не довольствуясь этим, налагать на себя еще новое бремя — доставлять всем гражданам что им нужно.^[98]

На вопрос, чем философы превосходят остальных людей, он [Аристипп] ответил: «Если все законы уничтожатся, мы одни будем жить по‑прежнему».^[99]

На вопрос Дионисия, почему философы ходят к дверям богачей, а не богачи — к дверям философов, он [Аристипп] ответил: «Потому что одни знают, что им нужно, а другие не знают».^[100]

Кто‑то привел к нему в обучение сына, Аристипп запросил пятьсот драхм. Отец сказал: «За эти деньги я могу купить раба!» — «Купи, — сказал Аристипп, — и у тебя будут целых два раба».^[101]

Человека, который порицал роскошь его стола, он [Аристипп] спросил: «А разве ты отказался бы купить все это за

три обола?» — «Конечно, нет», — ответил тот. «Значит, просто тебе дороже деньги, чем мне наслаждение».^[102]

Заметив (…) Аристиппа, входящего вместе с сицилийским тираном Дионисием, [Антисфен) сказал: «Аристипп, если бы ты довольствовался такой пищей, как я, то тебе не пришлось бы следовать по пятам за тираном». (…) Аристипп возразил: «А если бы ты мог запросто беседовать с тираном, то не довольствовался

бы такой пищей».^[103]

Дионисий дал ему [Аристиппу] денег, а Платону — книгу;