Но ведь это и есть настоящее признание в бедности, потому что всякая страсть к стяжательству исходит из предположения, что ты беден, и несущественно, насколько велико то, чего тебе не хватает.^[1197]

Голого раздеть и десяти силачам не удастся.^[1198]

Неполно счастье тех, богатство которых никому не ведомо.^[1199]

Люди порознь смертны, в совокупности — вечны.^[1200]

Время [людей] крылато, мудрость медлительна, смерть скорая, жизнь жалкая.^[1201]

Коли в суждениях доверяться больше глазам, нежели разуму, то мы мудростью далеко уступили

бы орлу.^[1202]

Всему (…) есть цена, и не малая: ее платит тот, кто просит (…), — поэтому все необходимое удобнее покупать, чем клянчить.^[1203]

От богов человеку ничто хорошее не дается без примеси хоть какой‑нибудь неприятности, в самой радости есть хоть толика горести.^[1204]

Первую чашу пьем мы для утоления жажды, вторую — для увеселения, третью — для наслаждения, а четвертую — для сумасшествия.^[1205]

То, что мы знаем, — ограничено, а что не знаем — бесконечно.

Не на то надо смотреть, где человек родился, а каковы его нравы, не в какой земле, а по каким принципам решил он прожить свою жизнь.

Прекращение деятельности всегда приводит за собой вялость, а за вялостью идет дряхлость.

Нет в мире ничего, что могло бы достичь совершенства уже в зародыше, напротив, почти во всяком явлении сначала — надежды робкая простота, потом уж — осуществления бесспорная полнота.

Обвинить можно и невинного, но обличить — только виновного.

Стыд и честь — как платье: чем больше потрепаны, тем беспечнее к ним относишься.

Нет для меня уважения дороже, чем уважение человека, которого сам больше всех по заслугам уважаю.

Собственная нравственная нечистоплотность — это знак презрения к самому себе.

Все, чем бы ты в жизни ни пользовался, оказывается скорее обременительным, чем полезным, если только выходит за пределы целесообразной умеренности.

Каждый человек в отдельности смертен, человечество же в целом бессмертно.

Храбрость занимает среднее место между самонадеянной отвагой и робостью.

Во всем мире и на все времена.

Не дано увидеть те силы, которые позволено только ощущать.

Аниций Манлий Северин Боэций

(ок. 480 — 524 гг.)

философ, христианский богослов и поэт

Если существует Бог, то откуда зло? И откуда добро, если Бога

нет? (Со ссылкой на Эпикура).^[1206]

Всякое благо (…) выше того, кому принадлежит.^[1207]

Некто заявил человеку, похвалявшемуся званием философа, что признает его таковым, если он перенесет наносимые ему оскорбления спокойно и терпеливо. Тот долго выслушивал брань и наконец с насмешкой спросил: «Теперь‑то ты веришь, что я действительно философ?» На это первый ответил: «Я бы поверил, если бы ты промолчал».^[1208]

Многие обретают в детях своих мучителей.^[1209]

Только мудрые могут достигать всего, чего пожелают, дурные же обычно делают то, что угодно их чувственности, того же, чего действительно желают, они достичь не могут.^[1210]