человека — это когда

он перестает сознавать и владеть собой.

Настоящий друг — это тот, кому я поверил бы во всем, касающемся меня, больше, чем самому себе.

Наука — великое украшение и весьма полезное орудие…

Наука — дело очень нелегкое. Наука пригодна лишь для сильных умов.

Нашему остроумию, как кажется, более свойственны быстрота и внезапность, тогда как уму — основательность и медлительность.

Не без основания говорят, что кто не очень‑то полагается на свою память, тому нелегко складно лгать.

Невежество бывает двоякого рода: одно — безграмотное, предшествует знанию; другое — чванное, следует за ним.

Невозможно вести честный и искренний спор с дураком.

Не все, что колеблется, падает.

Недостаточно, чтобы воспитание только не портило нас, — нужно, чтобы оно изменяло нас к лучшему.

Не представляю себе, как можно довольствоваться знаниями, полученными из вторых рук; хотя чужое знание может нас кое‑чему научить, мудр бываешь лишь собственной мудростью.

Нередко сам порок толкает нас на

добрые дела.

Нет ответа более унижающего, чем презрительное молчание.

…Нет столь дряхлого старца, который, памятуя о Мафусаиле, не рассчитывал бы прожить еще годиков двадцать.

Нет стремления более естественного, чем стремление к знанию.

Неукоснительно следовать своим склонностям и быть в их власти — это значит быть рабом самого себя.

Нечестные средства, с помощью которых многие возвышаются, ясно говорят о том, что и цели также не стоят доброго слова.

Ни одна страсть не помрачает в такой мере ясность суждения, как гнев.

Ни то, что предшествует смерти, ни то, что за ней следует, не является ее принадлежностью.

Обвинениям в адрес самого себя — всегда верят, самовосхвалению — никогда.

Откровенная речь, подобно вину и любви, вызывает такую же откровенность.

От недостатка уважения к себе происходит столько же пороков, сколько и от излишнего к себе уважения.

Очень многих я видел на своем веку, которые были доведены до совершенной тупости неумеренной жаждой знания.

Очень полезно оттачивать и шлифовать свой ум об умы других.

Первый признак порчи общественных нравов — это исчезновение правды, ибо правдивость лежит в основе всякой добродетели.

Плакать из‑за того, что мы не будем жить сто лет спустя, столь же безумно, как плакать из‑за того, что мы не жили сто лет назад.

Подлинно разумное обучение изменяет и наш ум и наши

нравы.

Подлинным зеркалом нашего образа мыслей является наша жизнь.

Понятие добродетели предполагает трудность и борьбу, добродетель не может существовать без противодействия.

Порицать в другом свои недостатки столь же допустимо, как порицать чужие в себе.

После тех лиц, которые занимают самые высокие посты, я не знаю более несчастных, чем те, что им завидуют.

Предпочитай, чтобы у человека кровь приливала к щекам, чем чтобы она была им пролита.

Природа может все и все творит.

Природа — приятный наставник,