математике ум исключительно занят собственными формами познавания — временем и пространством, следовательно, подобен кошке, играющей собственным хвостом.

В

минуту смерти эгоизм претерпевает полное крушение. Отсюда страх смерти. Смерть поэтому есть некое поучение эгоизму, произносимое природой вещей.

В некоторых частях света водятся обезьяны, в Европе же водятся французы, — что почти одно и тоже.

Вместе с законом основания (в виде основания причинности) дана и материя; ибо, если хорошо вникнуть, то она тождественна с ним. Действительно, материя — не что иное, как причинность; бытие ее заключается в воздействии одной материи на другую (т. е. в действии на само себя во всех частях пространства). Что одна часть материи

(именно органическая) есть непосредственный объект субъекта, это объясняется тем, что объект,

т. е. мир, материя, существует только с субъектом и для субъекта. Но настоящая сущность материи заключается исключительно лишь в ее действительности (материя без действия, т. е. без силы, немыслима как внутреннее противоречие), — и все, на что она действует, есть опять‑таки только материя, т. е. она сама. Сущность ее, таким образом, есть с одной стороны связь ее с самой собой, а с другой — отношение ее к субъекту.

В старости нет лучшего утешения, чем сознание того, что все силы в молодости отданы делу, которое не стареет.

В одиночестве каждый видит в себе то, что он есть на самом деле.

Воля человеческая направлена к той же цели, как у животных, — к питанию и размножению. Но посмотрите, какой сложный и искусный аппарат дан человеку для достижения этой цели, — сколько ума, размышления и тонких отвлеченностей употребляет человек даже в делах обыденной жизни! Тем не менее и человеком, и животными преследуется и достигается одна и та же цель. Для большей ясности приведу два сравнения: вино, налитое в глиняный сосуд и в искусно сделанный кубок, остается одним и тем же; или два совершенно одинаковых клинка из одного и того же металла и в одной и той же мастерской сработанные могут иметь разные рукояти: один золотую, другой — из латуни.

Вопрос о реальности морали сводится к тому, есть ли действительно обоснованный принцип, противоположный принципу эгоизма? Так как эгоизм требует благополучия только для отдельной личности, то противоположный принцип должен был бы распространить это требование на всех.

Все естественные науки имеют тот неизбежный недостаток, что они рассматривают природу исключительно с объективной стороны, забывая о субъективной стороне ее. Между тем, все дело, вся суть в этой последней, и она по необходимости достается на долю философии.

Все интеллектуальное (творческие произведения, способности и заслуги) относится к моральному, как образ к действительности.

Все общие правила поведения потому недостаточны,

что они основаны на ложном предположении о равенстве людей, — предположении, установленном в системе