ревности достоин лишь тот, кто старается ее не вызывать.

Невозмутимость, которую проявляют порой осужденные на казнь, равно как и презрение к смерти, говорит лишь о боязни взглянуть ей прямо в глаза; следовательно, можно сказать, что то и другое для их разума — все равно что повязка для их глаз.

Невозмутимость мудрецов — это всего лишь умение скрывать свои

чувства в глубине сердца.

Не всякий человек, познавший глубины своего ума, познал глубины своего сердца.

Не давая нашим друзьям заглянуть в самую глубину нашего сердца, мы это делаем не столько из недоверия к ним, сколько из недоверия к самим себе.

Не доверять друзьям позорнее, чем быть ими обманутым.

Недостатки иногда более простительны, чем средства, которыми пользуются для того, чтобы их скрыть.

Не замечать охлаждения людей — значит мало ценить их дружбу.

Не может долго нравиться тот, кто умен всегда на один лад.

Не может отвечать за свою храбрость человек, который никогда не подвергался опасности.

Ненависть и лесть — подводные камни, о которые разбивается истина.

Ненависть к людям, попавшим в милость, вызвана любовью к этой самой милости.

Необычайное удовольствие, с которым мы говорим о себе, должно было бы внушить нам подозрение, что наши собеседники его отнюдь не разделяют.

Непреклонная строгость поведения противна женской натуре.

Нередко нам пришлось бы стыдиться своих самых благородных поступков, если бы окружающим были известны наши побуждения.

Не следует обижаться на людей, утаивших от нас правду: мы и сами постоянно утаиваем ее от себя.

Несравненно легче подавить первое желание, чем удовлетворить все.

Не так благотворна истина, как зловредна ее видимость.

Нет более несносных глупцов, чем те, которые не совсем лишены ума.

Нет вернее средства разжечь в другом страсть, чем самому хранить холод.

Нет качества более редкого, чем истинная доброта: большинство людей, считающих себя добрыми, только снисходительны или слабы.

Нет ничего глупее желания всегда быть умнее всех.

Нет таких людей, которые, перестав любить, не начали бы стыдиться прошедшей любви.

Ни в одной страсти себялюбие не царит так безраздельно, как в любви; люди всегда готовы принести в жертву покой любимого существа, лишь бы сохранить свой собственный.

Нигде не найти покоя тому, кто не нашел его в самом себе.

Никакое притворство не поможет долго скрывать любовь, когда она есть, или изображать — когда ее нет.

Никакому воображению не придумать такого множества противоречивых чувств, какие обычно уживаются в одном человеческом сердце.

Никто так не торопит других, как лентяи: ублажив свою лень, они хотят казаться усердными.

Ни на солнце, ни на смерть нельзя смотреть

в упор.

Ни один